Британские ученые доказали, что динозавры и мамонты вымерли в том числе и потому, что разучились  читать

Можно оценить как иронию этот короткий комментарий, который поставлен в заголовок, на пост неизвестного мне автора в  ФБ, где тот размышляет об утрачиваемой сегодня потребности читать.  Не вывески, разумеется… и не указатели на вокзалах… 

Автор поста, Ержан Ессиханов, в частности, пишет: 

«… у нынешней тотальной безграмотности, которая сопровождается полным отсутствием критического мышления, есть одна важная причина – люди перестали читать большие тексты. Перестали их осмысливать, работать с ними и получать от них удовольствие.

…  Я имею в виду любой большой текст в несколько сотен страниц – художественный, исторический, какой угодно развлекательный, научный, технический. Главное — большой. Большой текст сейчас вызывает затруднения просто благодаря своему размеру… самим  фактом своего существования.

… большая часть существующих сегодня форматов преподнесения информации не предполагает никакого анализа, никакой работы. Когда-то были блог-платформы, на которых люди писали тексты. Потом появился Фейсбук, который тоже быстро стал преимущественно текстовым форматом. И тексты на блог-платформах и в Фейсбуке принято называть лонгридами, потому что читать их долго – но это определение еще лет двадцать назад вызвало бы дикий смех у любого читающего человека. Потому что текст в Фейсбуке – это не лонгрид, друзья мои. Это авторская колонка. Коротенькая заметка. Один лист формата А4.

Но даже это сейчас долго и много. Сейчас чем проще формат – тем лучше. Сначала был Инстаграм с его картинками, Твиттер с 140 символами, потом появился Тикток с 15 секундами. Объем информации, который нужно анализировать, стремительно сокращается. Никто не хочет работать с большими объемами. Никто не хочет помнить, что там было в начале. Быстро глянул, коротенько получил удовольствие, качнул эндорфинчиков – и дальше, к новой картинке.

         … кто-то скажет – ок, это время такое, клиповое мышление и так далее. Но эта тенденция, на мой взгляд, ведет к очень плохим вещам. Потому что, как ни крути, до сих пор в основе любой информации, которая вам может пригодиться в жизни, лежит текст. Этот текст вам может преподноситься по-разному – в форме бумажной книги, в форме поста в Фейсбуке, в форме видео в Youtube – но в основе всегда текст. Текст – основа любой научной работы. Любого юридического документа. И почти любого творческого акта.

И когда ты теряешь навык работы с большим текстом, или никогда его не имел, ты автоматически отсекаешь себя от чудовищно большого объема очень нужной информации. А еще лишаешь себя … важного навыка понимать вещи сложнее одной картинки или одного короткого видео. А этот навык называется очень просто – навык думать. Навык сопоставлять начало и конец. Навык следить за логической цепочкой. Лишаешься этого – и твоя способность думать сокращается до способности животного. Принял информацию – выдал реакцию, и все.

И это проблема, друзья. Большая проблема. Люди не умеют читать до конца. Стремительно теряют способность читать в принципе. Вы думаете, что когда в тексте написано «Я нахожусь в Алматы», а в комментариях человек спрашивает «Где вы находитесь?» — это смешно. И это действительно смешно. Но это еще и очень грустно, потому что человек не может прочитать даже такую примитивную вещь. И таких людей все больше.

Читайте большие тексты, друзья. Читайте романы. Читайте серьезные статьи. Читайте публицистику. Пытайтесь читать научную литературу в своей сфере. Будет трудно, и будет скучно – но вы получите огромное удовольствие, когда через эту информацию продеретесь. И вы поймете, что ничего в этом страшного нет. Что работа над большим текстом – это такой же навык, который отлично тренируется. Навык думать над чем-то самому.

А надо помнить, что все эти дикие современные теории, все это чипирование и прочий бред получили такую популярность именно потому, что огромное количество людей не хочет думать самостоятельно. И не хочет изучать источники самостоятельно, работать над ними, осмысливать их… 

Читайте большие тексты…».

         А вот и мгновенный комментарий к посту: «Много букав…». Ирония? Скорее, яркая иллюстрация к портрету немалой части нашей публики, почему-то уверенной, что будущее – за ними, и не отдающей себе отчета в том, каким будет качество жизни в этом будущем для, по словам нашего философа Григория  Померанца, «недоразвитков и недоумков». Это отнюдь не уничижительные определения, как может кто-то подумать.  Это горькая констатация, почти приговор для  «квалифицированного потребителя», жертвы ЕГЭ, выбирающего умственный комфорт и уповающего на чудеса искусственного интеллекта вкупе с Википедией…

        Писатель и философ Умберто Эко в известном романе «Имя розы», с трепетом относившийся к культуре, слову, к знанию,   предлагал пускать в Библиотеку только тех, кто умеет, кто готов воспринимать именно сложные знания. Он считал кощунственными явлениями профанацию образования, в котором оказался лишним гуманистический, воспитательный аспект,  засилье массовой  культуры, все эти переделки великих книг до дайджестов с картинками.  Теперь вот уже и Библию превратили в комикс: «ужали» до 3-х, до пяти страниц? 

         По каким причинам все эти процессы происходят на Западе – отдельный разговор. В России выделю  лишь пару моментов,  постепенно запустивших в общественном сознании механизм  «рыночного» отношения к Слову, культуре, к знанию. К тому самому знанию, что является силой… 

         В конце 80-х, когда на Советский Союз началось беспрепятственное вещание радио «Свобода» из Мюнхена, там были передачи «Русская идея» и «Русские вопросы», которые  вел весьма образованный и талантливый публицист Борис Парамонов. Человек парадоксального ума, он находил весьма неожиданные  ракурсы в интерпретации русской классики. Слушать его было интересно. В то же время нельзя было не заметить, что в каждой своей программе Парамонов, так или иначе, находил возможность ненавязчиво подчеркнуть: русским не добиться прогресса на пути интеграции в демократический западный   мир,  рыночную экономику (к мысли о капитализме советских людей тогда еще опасались приучать)  по причине излишней  логоцентричности их сознания. Слишком большое значение в СССР придавали Слову, что для ведущего Р\С было  большим изъяном, признаком архаичности сознания.  Литература, вещал Парамонов,  это всего лишь игра творческого ума и воображения,  и ей не стоит придавать большое общественное значение, как это происходило в России в 19-ом и происходит в конце 20-го века. Все эти пламенные критики общественных язв, обличители несправедливости  вроде Белинского, Некрасова, Щедрина, Толстого и т.д.,  все эти романтики, героизирующие и возвышающие   «лишних людей» или  всевозможных борцов за «светлое будущее»  — якобы мешают  людям прагматично и целенаправленно добиваться успехов в своей работе, обогащаться и процветать, наподобие Штольца в хрестоматийном романе Гончарова. Вслед за Парамоновым внес свою лепту и  Виктор Ерофеев: заклеймил «совка» и с торопливостью бастарда, которому никак не светит престол великих литературных предшественников, торопливо похоронил советский творческий опыт в нашумевшей статье «Поминки по советской литературе». 

         И было нам счастье: ринулись пестрой ордой на прилавки газетных киосков и магазинов  не книги, книгами это чтиво назвать нельзя, серии книжных «проектов» в мягких и твердых  обложках с непритязательными текстами Марининой (686 книг), Донцовой (972 книги), Шиловой (579), Поляковой (793), Александровой (1080), Малышевой (352)…. Несть этим продуктам числа…

         Параллельно шел мощный информационный процесс политической и творческой дискредитации   тех авторов, которые пытались сохранять и продолжать традиции великого русского Слова. Глумлению и попыткам сбросить в забвение  подвергались Ю. Бондарев, В. Распутин, А. Проханов, Э. Лимонов, В. Куприн и еще многие, многие другие талантливейшие писатели по всей России. 

         Текст перестал рассматриваться как акт коммуникации с читателем, требующий его сотворчества, почти аналогичного авторскому. Повествование начали строить почти по  лекалам рекламы с акцентом на перекочевавший  в прозу из кинематографа жанр «экшн» при  отсутствии даже минимального психологического анализа персонажей и глубины диалогов. «Экшн – это сюжет, специально устроенный так, чтобы не рефлексировать. Он вбирает зрителя в себя и вертит его там. А русская традиция не такова — это обращенное к зрителю слово и направленный к нему образ, как в иконной «обратной перспективе», — говорил в одном из интервью историк кино и просто мудрец Наум Клейман. В этой фразе «зритель» вполне заменяем на читателя. 

           Деньги, достижение любыми путями богатства, которое ассоциируется ныне с жизненным успехом, длинные сплетни про чужие жизни  – вот, в основном,  мотор что нашей прозы, что кинематографа. Как-то совершенно забыто, что внутренний мир личности – многомерен и многозначен. Во всяком случае – пока еще… Что в каждом из нас заключено стремление заглянуть за некую незримую завесу, отделяющую видимый мир от невидимого, раскрыть многомерность мироздания и бытие в нем человека.  Мелкие, пошлые, убогие персонажи копошатся на страницах теперешних книг, борясь за выгодный госзаказ, модную молодую самку или  представительного олигарха… Какие титаны духа, какие борцы за идею?  Отныне писатель у нас не проповедник… Такое определение даже с насмешками отвергают… 

            «Планете не нужно большое количество «успешных людей, — предупреждает человечество Далай Лама. —  Планета отчаянно нуждается в миротворцах, целителях, реставраторах, сказочниках и любящих всех видов. Она нуждается в людях, рядом с которыми хорошо жить. Планета нуждается в людях с моралью и любовью, которые сделают мир живым и гуманным».

         Кто сегодня слышит  эти слова? Кто всерьез воспринимает это предупреждение? 

            Не удержусь, и процитирую еще раз Наума Клеймана, его убийственный диагноз нынешней культурной ситуации:                  

«У нас очень мало людей, которые ощущают свою органическую связь с прошлым. Мы сошли с рельс, как паровоз, который едет по траве: потеряно направление движения, нарушена связь с начинавшимися, но постоянно прерывавшимися спасительными тенденциями. Не только социально-экономическими, но и нравственно-просветительскими. Их нарабатывала и в старой, и в послереволюционной России интеллигенция — совсем не только деятели искусства, но и учителя, земские врачи, передовые адвокаты, честные журналисты. Их целью было создание гражданского общества, уравновешивающего государство».

          Мандельштам говорил: «Любое слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны».

         Есть ли те, во власти, в обществе, кто  понимают, что мы  переживаем катастрофу?  Не политическую, не экономическую, о чем бесконечно дискутируют в российских медиа. Культурную! Катастрофу смыслов, в определенном плане религиозную,  метафизическую…  И это такая катастрофа, результаты которой могут оказаться  для существования человека мыслящего, творческого, готового сохранить мир «живым и гуманным»,  фатальными. Что, кто придет ему на смену? 

                                                           Людмила Лаврова

Теги: чтение, Умберто Эко, Наум Клейман, Виктор Ерофеев, массовая культура, искусственный интеллект, Далай Лама