Об истории храма, неизвестной многим

Нынешняя катавасия с соборным храмом Святой Софии Премудрости Божией в Константинополе напоминает резко затормозивший транспорт: все внутри смешалось, а самой машине хоть бы что. 

Вот так и Софийская громада – стоит уже полторы тысячи лет и простоит до скончания веков, несмотря на всевозможные перипетии, вокруг и в ней самой бурлящие. 

Изумленным паломникам собор казался кораблем, до небес вознесенным морскими волнами. Они не стеснялись испещрять своими автографами его намоленное пространство. Русский люд, прибывший в Царьград по делам церковным, дипломатическим или торговым, сразу направлялся к «Святой великой Софии, где Патриарх живет». С начала XII наши соотечественники, поддавшись искушению, старательно процарапывали свои имена, где только можно: более 70 славянских граффити виднеются на колоннах, стенах, балюстрадах. Здесь автографы Новгородского архиепископа Антония, дьякона Троице-Сергиева монастыря Зосимы, стольника Филиппа Микитинича, писаря Якова Григорьевича, Данилы из Нижнего Новгорода, попа галичского Матфея, Георгия вышегородца, Ивана, пришедшего из Костромы… 

Император Юстиниан Великий был уверен, что построенный им Софийский собор превзошел Иерусалимский храм царя Соломона. Расписавшись в мирской слабости, он определил нелегкую судьбу своего «детища»: величественное и великолепное здание стало «объектом» политических и конфессиональных желаний, причем не смутно-ускользающих, а конкретно-агрессивных, своего рода геополитический «приз», вручаемый Историей победителю «плутократических игр».   

Собор стойко переживал землетрясения и пожары, без устали латая пробоины, нанесенные стихией. Куда ужаснее были нанесенные ему духовные раны и нестроения. Под Софийскими сводами разыгралась непоправимая цивилизационная трагедия, когда в июле 1054 года со взаимными проклятиями Христианство разделилось на две части. 

Через 150 лет Собор Святой Софии оказался во власти Латинской Романии, образованной в результате захвата крестоносцами Византийской империи. Нового патриарха из венецианцев возвели на Константинопольскую кафедру уже по католическому обряду. 

В 1261 году Никеи удалось реставрировать Византийскую империю, и в праздник Успения Пресвятой Богородицы победитель латинян Михаил VIII Палеолог через Золотые ворота вступил в Константинополь. В Софийском соборе прошла торжественная православная служба. По следам этого события хан Берке создал в столице Золотой Орды Сарайскую епархию, сыгравшую не последнюю роль в процессе освобождения Руси от монголо-татарской зависимости.

Пройдет еще 178 лет, и Византия – столп Православияослабнет до такой степени, что бросится в объятия Папы Римского и нарушит Символ веры. Уния с греками была объявлена папской буллой «Laeterentur coeli» 6 июля 1439 года в ходе Ферраро-Флорентийского собора.

Вступив в сделку с Западом, Царьград предал принцип катехона и жестоко поплатился за предпочтение политической целесообразности преданности государственной религии. 29 мая 1453 года турецкие войска завладели Константинополем. Второй Рим стал Истанбулом,а Софийский собор – Айя-Софией. Мехмед II Завоеватель разрешил греческим епископам провести Собор, на котором лично возвел Геннадия Схолария в сан Патриарха согласно византийскому регламенту, причем занял на церемонии место басилевса. Так, главный турецкий ревнитель ислама стал блюстителем Православия. 

Одного только не учел султан Мехмед II: разгромив Византию, он открыл важнейшую главу истории Русской Церкви, в которой доминировала патетическая идея неизбежной победы христиан над басурманами, обретшая трансцендентную максиму «Москва – третий Рим», столетиями маскирующую глобальные стратегические замыслы «священного космоса русской жизни».

И генерал-фельдмаршал Христофор Миних мечтал в 1739 году короновать Анну Иоанновну как императрицу греческую «в самой первой, древнейшей греко-христианской церкви, в знаменитом восточном храме Святой Софии». И Екатерина Великая после  присоединения Крыма к Российской империи в 1783 году надеялась увидеть, как ее внук Константин торжественно «из Севастополя проедет в Царьград», где будет возведен на престол Греческой восточной империи. 

Когда в 1791 году адмирал Федор Ушаков победил в морском сражении при Калиакрии, ничто не мешало атаковать турецкую столицу. «Теперь есть возможность идти прямо в Константинополь», – сказала Екатерина. Османы запросили мира. Григорий Потемкин не возражал, но в разгар Ясских переговоров скончался. А дипломаты все свели к ничтожному результату. 

Русско-турецкие войны вынесли за скобки судьбу Софийского собора с прочно обосновавшейся там мечетью. В моду вошли художественные размышления об «исторической миссии» России в деле завоевания одной из«заветных столиц» царства Русского – Константинополя.  

Сама Айя-София на протяжении почти пяти столетий являлась оплотом гармонии исламского религиозного института с турецким государством. Лишь в 1935 году светская воля Кемаля Ататюрка произвела секуляризацию мечети. И вот теперь, через 85 лет, служба во имя Аллаха Всемогущего возвращается в древние стены, которые устали от музейной суеты и гомона бесцеремонных посетителей, по большей части равнодушных к святыне. А ведь Собор Святой Софии уникален сосуществованием – переплетением и православных, и мусульманских традиций.   

Так почему же внутреннее дело суверенного государства Турция вызвало информационную бурю? Судя по всему, прецедент с Софийским собором обнажил череду ранее завуалированных проблем. 

Во-первых, выяснилось, насколько ничтожно положение патриарха Варфоломея, и титул «Вселенский», действительно, имеет вес только в Новом Риме, которого нет ни на одной карте мира. «Его Божественное Всесвятейшество» оказался не более чем турецко-подданным. 

Во-вторых, Турция убедительно и жестко подтвердила свою самостоятельность во внутренней и внешней политике, умение находить компромиссы в деликатных вопросах вероисповедания. Думаю, что возвращение Айя-Софии статуса мечети – первый шаг к пересмотру закона об отделении государства от религии.   

В-третьих, уже который раз беспомощные действия ЮНЕСКО вскрыли декоративно-прикладной характер этой организации. Войти в список всемирного культурного наследия, конечно, престижно, но практически ничего не меняет в судьбе памятников. Подобные структуры хороши в период комфортных международных отношений, когда приятно и увлекательно опираться на так называемые «демократические институты». Но в случае войн, катастроф, кризисов демократия неизменно переходит в автократию, и каждое государство обращается к своей извечной традиции, гарантирующей выживание нации. В экстремальных ситуациях культура получает державную поддержку и не нуждается в «посреднике». Ситуация с Собором Святой Софии это ярко продемонстрировала.

В-четвертых, России пора отринуть морок трюизма «Москва – третий Рим» и заняться своим будущим без постоянного апеллирования к прошлому. Все-таки, История – это наука, а не информационный повод для ток-шоу. Нам необходимо избавиться от византийского наваждения, очарования святынями, которые давно утратили сакральный смысл и стали, по большей части, умозрительными идеологемами и нарративами. Мы не должны истово хвататься за прошлое, словно нам не светит будущее. Уверена, Россия – не Москва «третьеримская», а первая и единственная для самой себя, созидающей. 

Недавно принятые поправки в Конституцию закрепили «исторически сложившееся государственное единство», основанное на «сохранении памяти предков, передавших нам идеалы и веру в Бога». Русский народ признан государствообразующим. Между этими двумя постулатами не хватает положения о «государственной религии», но без оглядки на царскую Россию, а в новой концепции, с одной стороны, не посягающей на свободу вероисповедания, с другой – внятно формулирующей современный статус РПЦ.

Признаем, положа руку на сердце: храм не должен превращаться в доходный музей, и Собор Святой Софии История приговорила к мечети. Поэтому развернувшиеся словопрения выглядят неуместно. Особенно если вспомнить о действительно важнейшей для Русской Церкви святыне – Студийском монастыре в Стамбуле,развалины которого несколько лет назад были  переданы под восстановление мечети. В нем, основанном на столетие ранее Айя-Софии, в конце VIII века подвизался светоч монашества преподобный Феодор Студит. Святой Феодосий, игумен Киево-Печерский, от Студитов принял Устав и распространил по всем русским обителям. 

В 1895 году на территории Студийского монастыря разместился Русский археологический институт, деятельность которого проходила при попечительстве Александра III и руководстве выдающегося византиста профессора Ф. И. Успенского. Перу последнего принадлежит докладная записка от 23 марта 1915 года, объясняющая, почему после завоевания Россией Константинополя право отслужить первую божественную литургию в храме Святой Софии должно принадлежать Русской Церкви. 

Да, трудно увидеть лес за деревьями. Стамбул так и остался Стамбулом. Турецкое правительство конфисковало и передало в Оттоманский музей основную часть имущества Института сразу после начала Первой мировой войны.   

24 июля возобновятся мусульманские службы в Айя-Софии. В православных святцах это день памяти равноапостольной великой княгини Ольги, первой и единственной правительницы Руси, крещенной в 957 году в Соборе Софии Премудрости Божией Романом II, сыном и соправителем императора Константина VII, и патриархом Константинопольским Полиевктом. Совпадение? Или Храмовая гора Небесного Иерусалима до сих пор находит свое отражение в призрачном Константинополе?

​​​​​​​Ольга Ковалик