«Изначально психология создавалась как наука о душе, но после ее исключения позитивизмом из списка наук, — пишет в предисловии к научному бестселлеру Н.М. Ракитянского «Ментальные исследования глобальных политических миров» проф. А.И. Юрьев, директор Института политической психологии и прикладных политических исследований ЛГУ им. Пушкина, — В. Вундт был вынужден переформатировать ее в экспериментальную психологию, чтобы вернуть в число наук». Сегодня значение психологии, в том числе политической, никем не оспаривается, более того — политический менталитет — видится как раздел стратегической психологии и способ понимания проблемы «недоуправляемости» современного мироустройства.  

О своем опыте исследования глобальных политических миров рассказывает InFocus профессор МГУ им. Ломоносова Николай Ракитянский.

Н. Р.: Помните, как у Данте? «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, путь правый потеряв во тьме долины…» 

Так и бывает, когда занимаешься личностью политиков и вдруг начинаешь понимать, что не туда идешь. От чего? От незнания глубинного контекста, если проще, от отсутствия базовых фундаментальных оснований, которые формируют личность. 

Мы знаем, что личность формируют родители, школа, социум. И этот процесс нами не осознается. В этом смысле наше мировосприятие предполагает приобретение знаний непосредственно — на веру, в готовом виде, т.е. догматически. И эти знания не требуют каких-либо аргументов и доказательств. К тому же иметь по всем вопросам свое мнение — задача непосильная. Приходится верить… Именно так и формируется догматическое мышление. И вот рефлексия как осознание этой логики реальной жизни, что дается далеко не всем, требует от человека значительного умственного усилия, направленного на понимание догматически полученного знания. Собственно, рефлексия как осознание себя, своего знания и опыта и определяет качественный переход от догматического мышления к диалектическому. Как раз в монографии эта тема одна из главных.

Таким образом,  культурно-цивилизационная система с ее дóгматами и есть тот глубинный контекст, определяющий политическое мышление масс людей и, конечно, тех,  кто стремится к власти. Осознание контекста или его деконтекстуализация дает человеку дополнительную и весьма значительную степень свободы от дóгматов. Но таких людей очень и очень мало… 

— Ну, это с человеком, а со странами… Как ищут новый контекст?

Н.Р. — Чтобы искать надо осознавать и понимать, что ищешь. То, что ты / мы получил (и) по жизни как данность осознать весьма трудно… Так мы устроены.

— Но мы же поменяли контекст в 90-е…

Н.Р. — Мы — это кто? Население ничего не может менять. Есть субъекты-проектировщики изменений, однако это упрощенный подход полагать, что здесь кто-то что-то спроектировал. В начале ХХ века произошла революция, была война, потом возник «железный занавес», но это условное понятие, потому что межэлитные контакты и связи по сути никогда не прекращались.  Можно, конечно, сказать, что они шли на формальном уровне, дипломатическом, торговом и т.д., но элитные группы в разных сферах всегда между собой взаимодействовали. Это долгий разговор…

— А если говорить о менталитете, как Вы его определяете? 

У замечательного испанского философа Ксавьера Субири я нашел такую формулу — инаковость традиции есть менталитет. Это весьма точное определение. И когда мне задают вопрос, что такое менталитет, я отвечаю, что он составляет такое триединство — инаковость мышления, инаковость волеизъявления, инаковость веры. При этом мало кто знает или умалчивает, что самая интенсивная функция менталитета — это вера вообще и религиозная вера в особенности.  Монотеистический дóгмат является ядром веры. А наше политическое мышление и политическое волеизъявление довольно жестко детерминированы дóгматами веры. При этом вера не индивидуальная, но массовая религиозная вера. Вера в целом является системообразующей функцией, если можно так сказать, менталитета народа, культуры, цивилизации. 

Здесь уместно вспомнить, что внутри современных глобальных миров относительно автономно в течение тысячелетий существует первый в истории человечества монотеистический мир иудаизма. Примерно за полторы тысячи лет до Р.Х. евреи, усвоив дóгматы иудаизма, опередили человечество в понимании необходимости управлять непосредственной мотивацией ради достижения долгосрочных, стратегических целей. Именно в иудаизме была впервые осознана глубинная связь между самообузданием плоти и свободой, не только духовной, но и политической. Кстати, это положение остается актуальным не только для евреев, но и для верующих христиан и мусульман. Как, впрочем, и для всех разумных людей.

— А как же отказ от веры и нарастание атеизма в нынешней западной цивилизации? 

— В Европе апостасия как отказ католиков и протестантов от догматов христианства длится несколько столетий и сопровождается процессом трансформации религиозных догматов в светские традиции, ядром которых пока еще остаются христианские ценности… но уже без Христа.

Если попытаться синтезировать то, о чем моя книга, скажу так: она о фундаментальных основаниях менталитета. Первое основание имеет трансцедентальный, монотеистический характер, и центральная ось, вокруг которой вращаются все цивилизации — это христианство, которое сформировало тот мир, который мы знаем, при всем том, что и Китай, и Япония  — другие… Все вращается вокруг этого… 

Ромейская империя, она же Византия, до 1453 года была культурным и цивилизационным центром мира.  Потом, когда османы ее разгромили, был неистовый грабеж материальных и культурных ценностей, золото тоннами вывозили, на этом грабеже поднялся Запад. Может быть,  здесь уместно вспомнить Рим, построенный братьями Ромулом и Ремом, которые были вскормлены молоком волчицы. Если обратиться к древним мифам и оперировать давними символами, то западная цивилизация — это цивилизация Волка… Волчьим молоком вскормлены индивидуализм, национализм, расизм, фашизм, утилитаризм и нынешний либеральный тоталитаризм … 

— Смысл и значение Вашей книги, скажите об этом…

В монотеистических цивилизациях корнем мышления, воли и веры являются догматы. Догматические цивилизации — это иудаизм, сегодня он локализован, христианство, ислам. Эти цивилизации, исключая ислам,  и это отдельный разговор, породили феномен личности. На другом полюсе — адогматические — политеистические цивилизации, где понятия личности не существует. 

Здесь необходимо сказать о религиозном дóгмате. Он трактуется как высшая истина бытия, которая противостоит временным, пространственным, историческим и прочим контекстам. Он был, есть и будет. Другое дело, что движение секуляризации особенно на Западе ускоряет свой бег. Оно началось в ходе подготовки к Великой французской революции в конце XVIII века. За ХХ век огромная часть человечества съехала с духовно-религиозной высоты вниз. 

Почему я не верю, что Россия погибнет? Вспомним притчу о закваске — это одна из притч Иисуса Христа о Царствии Небесном, содержащаяся в Евангелиях от Матфея и Луки. Так вот — Россия и есть закваска для всего мира. Даже если все откажутся от христианства, то все равно останется закваска, которая даже малым числом способна преобразовать весь мир, подобно тому,  как от малой закваски поднимается тесто.

Эта закваска — живая, дышащая субстанция, когда-то она разрастается путем соединения людей в вере, которые вокруг нее, и начинает оказывать огромное влияния на окружающее, а бывает, наоборот, умаляется… Почитайте В.О. Ключевского о Сергии Радонежском. Там  — одна из основ нашей надежды, что мы не сгинем.

 — Ваши научные изыскания — это послание, кому?

 — Это всего лишь научное исследование с попыткой выйти на уровень глубинных оснований менталитетов, и наша самая глубокая глубина, на которой держится закваска, и чего не было бы — вера в Иисуса Христа, структурированная догматами, а ее ядро — Символ веры, который, помещается на одной страничке и содержит в себе самую суть христианства…

А Вы знаете, когда впервые имя Иисуса было записано? В 58 году в посланиях Апостола Павла. Он стал

первым в истории человечества, кто записал имя Христа, до него этого не

было. Это была промыслительная запись…

Кто-то скажет, что мы в этом разговоре далеко ушли в религию. Нет, это основа и история нашего догматического мышления. 

Кстати, и наши вкусы, и мода тоже имеют догматические природу. Другое дело, что это догматы уровня обыденной жизни. Вот смотрите, рождается маленький человечек, первая улыбка, первые движения, первые слова, он догматически, это значит —  без объяснений и доказательств,  воспринимает то, что говорят отец и мать или значимые для него люди. Примерно к 14 годам у каждого ребенка складывается свой пакет аксиом. Но, я не о том, а именно о религиозных догматах, являющихся высшей истиной бытия. 

Догма — многомерное слово. В своих базовых значениях оно представляет мнение, учение, положение, которое принимается на веру и не требует доказательств. Так мы опять приходим к вере. Вера на нашей планете свойственна только людям, в природном естестве этого феномена нет. Именно поэтому мы можем считать, что вера имеет внеприродный, надприродный и сверхъестественный характер… 

Догмат догмату рознь, есть догматы школы, университета, профессии, я же говорю о догматах вековечных, которые формируют личности, цивилизации, культуры. Все это возможно в цивилизациях монотеистических, но в цивилизациях Дальнего востока, Юго-Восточной Азии, Южной Азии и Экваториальной Африки догматов нет. 

И если догматы — высшие истины бытия, то монотеистические религии — это самоутверждение личности в вечности… 

Имеющий уши да услышит… 

                                                                   Беседовала Л. Лаврова