В один из дней на минувшей неделе Красноярск заволокла невиданная песчаная мгла… Атмосферный вихрь над городом, казалось, перейдет в торнадо, ветер валил с ног… 

       А в 110 километрах от краевого центра, в старинном сибирском поселении Уяр бушевали пожары… Больше 1500 человек остались без крова. Всего в Красноярском крае сгорели за последнее время  518 домов и 309 других построек… 

        Как говорят местные  власти, основной причиной случившегося стал природный катаклизм. Большинство пожаров возникли из-за коротких замыканий. Объекты энергетики в крае рассчитаны на ветер до 21 м/с, в то время как порывы достигали 40 м/c.

         Уяр – крупная станция на Транссибе с нефтеналивным терминалом. Уютный вокзал, сама станция – сердце города. Место памяти — военный мемориал защитникам Родины в Великую Отечественную…  

        Дата основания Уяра — 1760 год.  Окрестности поселения живописные. Лес подступает почти вплотную к станции.  Центр  преимущественно сельского Уяра компактный, общественные здания  основательные, двойная краснокирпичная  транссибовская водонапорная башня придает пейзажу особый строгий колорит. А на северо-западе городка выделяется  Преображенская церковь (1870-е г.г.),  ее возвели на месте существовавшей с 1816 года часовни, которая стояла у кандального тракта, в ней отпевали умирающих на этапе узников…  Сейчас церковь является одним из старейших памятников деревянного зодчества в Уярском районе. 

         Ныне пожары охватили многие регионы Сибири. Президент 10 мая  даже провел он-лайн встречу с губернаторами  по этой проблеме. 

       С просьбой рассказать о ситуации в Красноярском крае мы обратились к нашему эксперту из Красноярска, политологу  Юрию Николаевичу Москвичу: 

         «Все мы только что отпраздновали День Победы, и в связи с этим хочется сказать, что, выйдя в город 9 мая, первое, на что обратил внимание  — непривычно большое количество молодежи, принимавшей участие в праздничных мероприятиях. В городе организовали несколько интересных площадок, где не только проходили концерты приглашенных артистов, там сами люди, объединившись,  пели песни, общались друг с другом, чувствовалось, они переживали приподнятое психологическое состояние.  «Бессмертный полк» прошел  в атмосфере небывалого воодушевления. Посмотреть на парад тоже собралось очень много народа всех возрастов. 

         Рискую предположить, в обществе происходят важные ментальные изменения. Есть ощущение, что для властей все это несколько неожиданно… С моей точки зрения, довольно опасная ситуация для чиновников, которые привыкли работать, скажем так, с определенными социальными группами. А сейчас проявили себя не эти группы. Не бюджетники, например… Массово  вышли самые разные люди. Как будто  весь город…  И это серьезный сдвиг. Не знаю, как все это станет  развиваться дальше, но для людей во власти возник некий вызов, и работать им будет непросто. 

       В Красноярске  еще накладывается фактор природных катаклизмов. Подобной пыльной бури, что случилась неделю назад, не было прежде.  Мы уже  видели «черное небо», переживали  удушающий смог от больших лесных пожаров,  а теперь город полностью накрыла колючая песчаная мгла. Скорость ветра, говорят,  превышала 20 м\сек, я сам это почувствовал, когда попытался выйти на улицу  в тот день. Было невозможно устоять. 

       В тех местах под Красноярском, где произошло большое количество пожаров, на подобном ветру пламя мгновенно охватывало целые улицы… По ТВ сообщали, что временами скорость ветра достигала 42 м\сек. Это означает, что малейшая искра в дыму от печного отопления, от сорванного электропровода – превращается в огненный снаряд для прочных деревянных домов, и каждый такой дом становится очагом пожара, который моментально переносится на соседние строения, на деревья, «сжирает» все на  своем пути… Особенно оказался опасным перехлест проводов и возникающие при этом короткие замыкания, что стало неожиданностью для всех. Поэтому основной упрек в адрес  властей  в социальных сетях, по ТВ не в том, что они не  предвидели разгула  природной стихии. Такой ураган, наверное,  невозможно было предвидеть. Вообще не понятно, почему он возник. Основные претензии состояли в том, что власти не смогли сразу отключить электричество. Оперативно среагировать на перехлесты проводов, создающие потоки искр.  

         Я только что посмотрел встречу Путина с главами регионов по поводу пожаров. Один из губернаторов там совершенно правильно поставил вопрос о том, что надо менять статьи законов, позволив отключать электрические сети главам муниципалитетов, региональным властям. Ведь что произошло у нас? Процесс согласования по отключениям неоправданно затянулся.  Наконец, отключили, когда  буря бесновалась уже несколько часов. То есть,  местные власти не имели полномочий в чрезвычайной ситуации вырубить подачу электричества, чтобы не провоцировать дальнейшее распространение огня. 

Многие животные погибли в пожаре, а те, что спаслись, с трудом ходят

         Вторая проблема, которая четко установлена и вызывает немало вопросов, включая негативное отношение людей к случившемуся – неготовность средств пожаротушения, не рассчитанных на масштабные возгорания. Пожарные структуры фактически оказались «разоружены» численно и технически, хотя пожарные  сражались с огнем самоотверженно,  среди них  есть погибшие. К тому же в поселениях нет добровольных пожарных дружин. В Заозерном как-то удалось решить некоторые из этих проблем, а Уяр оказался  жертвой разгула огня и неготовности структур пожарных,  МЧС, чиновников быстро реагировать на чрезвычайную ситуацию.

         Зато центры по оказанию помощи пострадавшим были в крае развернуты оперативно. Откликнулось огромное количество  граждан, чтобы без всякого пафоса участвовать в поддержке погорельцев. Буквально в течение двух дней были собраны тонны одежды, обуви, продуктов, необходимых медицинских препаратов для потерявших все людей.  Стало открытием для многих, что наше общество способно  эффективно самоорганизоваться. Не припомню подобного широкого  добровольного участия населения в гуманитарной акции. Как говорилось в старину, всем миром помогали… Хотя пожары и раньше у нас случались по разным причинам. 

     Удивительно то, что практически все пострадавшие, лишившиеся жилья, тут же получили приют у соседей, родственников, даже у незнакомых людей. Властям придется пока позаботиться лишь о размещении детей на лето в лагеря или санатории. Вижу в этом тоже нечто новое, зародившееся  в нашем обществе. Раньше считалось, что именно власть обязана заботиться  о пострадавших, предоставить помощь. А тут возникло множество общественных инициатив, вызванных состраданием и благородным порывом поддержать ближнего. В Сибири это издавна называли «помоч»… С юности помню это слово. И у меня есть ощущение, что сегодня в людях происходит естественное возрождение  настроя   на взаимную поддержку, на взаимовыручку.  Никто тебя на это не направляет, ты должен сам прийти и оказать «помоч», не дожидаясь ничьих реакций или указаний. Бессмысленно после того, что случилось, требовать от властей, что она должна делать. Да и не все власть должна делать. Она должна делать свое. И, самое главное, важно не рассматривать принятые законы, как незыблемую догму, а добиваться в них изменений, которые позволяли бы быстрее реагировать на возникающие проблемы и непредвиденные обстоятельства. 

       Несколько лет назад в Сибири уже были большие лесные пожары, и тогда встал вопрос, что по закону в некоторых районах  Красноярского края, на севере, куда очень далеко и дорого добираться, можно такие пожары не тушить. По закону! Но я еще тогда говорил в интервью — нужно менять этот закон, потому что пришло время глобального потепления, а лес – зона федеральной ответственности, надо заранее готовить пожарную авиацию, необходимые  деньги выделять на пожаротушение. Этого требует реальность,  изменения климата. Леса терять нельзя. Так и теперь, ну, почему не дать право местным властям полномочия отключать электричество, когда еще только первый пожар начался?  

         И последнее… Жителям обещают восстановить жилье в самые короткие сроки. На встрече с президентом губернатор Красноярского края сказал, что сгоревшие поселения будут отстроены до зимних холодов. И он не может говорить по-другому. «Помоч» от людей пришла, дело  — за властью.  Однако при этом сообщается в СМИ, что при строительстве станут использовать типовые проекты. Как это согласуется, опять же, с нашими местными сибирскими особенностями строить добротные капитальные деревянные дома, которые могут выдерживать наши суровые зимы и оставаться прохладными в летнюю жару? У нас никогда не строили того, что называется «мазанками». Значит, придется хорошо посчитать, сколько потребуется средств на строительство домов с сибирскими «особенностями», а не типовых времянок ради победных рапортов, что мы жильем погорельцев обеспечили. Как это произошло, в частности, с пострадавшими от наводнения в Амурской области, которых заселили чуть ли не в картонные домишки. Думаю, споров вокруг этого предстоит  много, и недовольства будет немало.  

В Сибири нет проблемы с землей, и нет проблем с хорошим лесом. Дома нужны капитальные. Но существуют ли нормативы выделения денег на такие дома? Или в предстоящем строительстве  отделаются социальным минимумом? Конечно, если бы было все застраховано, тогда другой разговор. Но у нас страхование,  по разным причинам, к сожалению, не имеет широкого распространения. 

         Много еще вопросов. В том числе, к депутатам ГД от наших территорий. Они что, не знают местной специфики? Не видят изменений климата в Сибири за последние десять лет? Отсюда и лесные пожары, и ураганы… Надо работать с учеными, вносить предложения в законодательство. Нормальная депутатская работа. Не только в режиме текучки, задача – предвидеть возникающие проблемы и учитывать  их  в законодательстве. Кроме того, надо разрешить законодательным собраниям регионов принимать законы и установления, соответствующие особенностям именно этих регионов. Одна ситуация в Москве или на юге страны, а другая – в Сибири, на Камчатке, на Севере… 

Записала Л. Лаврова