15 августа 1969 открылся знаменитый фестиваль в Вудстоке. «Ярмарка Водолея. Три дня мира и музыки», — было выведено на афише действа, состоявшегося на арендованной ферме в местечке Бетел, штат Нью-Йорк, собравшего многих знаменитых рок-музыкантов Америки и Европы и более четырех сотен тысяч американских детишек.

Символ шестидесятых – говорят о Вудстоке. Что ж, время нуждалось в символе и фестиваль пришёлся весьма кстати. Впрочем, громовой точкой шестидесятых он стал уже постфактум. Да и справедливо ли называть символом 60-х Вудсток? Кажется, происходили тогда вещи гораздо более значимые, и, с гораздо большими основаниями претендующие на роль символа. Вот, например, Чарли Мэнсон – типичный хиппан с Хайт-Эшбери, вождь коммуны, которая как раз за несколько дней до открытия фестиваля совершит серию знаковых убийств. Мэнсон и его «Семья» – вот это действительно были события, которые перелопатили сознание Америки шестидесятых. А фестиваль, ну что фестиваль? Единственной его по-настоящему большой удачей стало то, что он не кончился трагедией. Вот это действительно было чудо!

Организаторы фестиваля – люди плоть от плоти этого времени – совершили все ошибки, какие только могли. Они несколько раз переносили место проведения, встречая глухое сопротивление местного населения, пока, наконец, не удалось договориться с владельцем молочной фермы недалеко от местечка Вудсток, штат Нью-Йорк, известного тем, что здесь одно время жил и записывался Боб Дилан. Организаторы просчитались и с акустикой, мощность которой оказалась раза в четыре меньше требуемой, и со световым оборудованием, основную массу которого не держали несущие конструкции, и оно так и осталось лежать за сценой. Просчитались с погодой, которая обратила лежащую амфитеатром поляну фермы в сплошное месиво грязи. Но, главное, просчитались с количеством зрителей. Рассчитывая изначально тысяч на пятьдесят, они получили в итоге десант в четыре сотни тысяч хиппи и им сочувствующих, причем еще столько же остались (и слава Богу) в чудовищных пробках на дорогах, так и не доехав до места.

Продав еще до дня начала фестиваля 180 тысяч билетов, остальную массу народа, во избежание хаоса, и явно не справляясь со стихией, решили пускать бесплатно. Времени ни на что не хватало, какая бы то ни было инфраструктура практически отсутствовала, — ни еды, ни воды. Разве что, продажа наркотиков была организована изрядно: наркодилеры деловито окучивали вязкие толпы, торгуя продуктом столь подозрительного качества, что предостерегать людей от «коричневой кислоты» пришлось даже со сцены. Слава Богу, развернули бригаду медицинской помощи. Которая за три дня фестиваля зафиксировала 742 передозировки, лишь одна из которых оказалась смертельной.

Добавим идущий бесконечным потоком дождь, людей, спящих прямо в слякоти, чудовищные терриконы мусора… Заголовки газет, освещающие событие, гласили: «Хиппи, погрязшие в море грязи». The New York Times писала в передовице: «Мечты о марихуане и рок-музыке, которые привлекли 300 000 фанатов хиппи в Кэтскиллс, имели немногим больше здравомыслия, нежели импульсы, побуждающие стаи леммингов маршировать прямиком в море, находя там смерть. Они кончили совешенным кошмаром, увязнув в грязи… Что ж это за культура, способная произвести столь колоссальный хаос?»

Одним словом, сегодняшняя мифология «шестьдесятвосьмых», описывающая Вудсток как некую святую икону хиппанского движа, всякому, там побывавшему, должна была бы показаться несколько сюрреалистичной. Джон Фогерти, фронтмен Creedence Clearwater Revival, так и описывал выступление своей группы, начавшееся в 3:30 утра: мы ждали, ждали, и ждали, когда, наконец настала наша очередь… Мы вышли, полмиллиона человек перед нами находились в полной отключке. Это было похоже на картины из Дантова ада: переплетенные, спящие, покрытые грязью тела»… «Поколение Вудстока? – продолжает Фогерти, — о да, это было нечто! Пятидесятимильная автомобильная пробка… Ни еды, ни воды, ни крыши над головой… „Чувак, это было круто! Какой сейшн! Кто, спрашиваешь, выступал? Так кто ж его помнит? Я ж был обдолбан“». К тому времени, когда на сцену вышел Джимми Хендрикс, завершающий в 8:30 утра понедельника программу «ярмарки Водолея», от 400-тысячной толпы осталось тысяч тридцать, большая часть которой свалила уже во время выступления. Земля Ясгура, фермера, арендовавшего ее для фестиваля, после того, как ее оставили последние гости, еще много лет лежала мертвой – на ней ничего не росло.

Впрочем, немало было и позитивного: дружелюбная атмосфера, отсутствие драк и поножовщины, при столь колоссальном скоплении народа. Что объяснимо вероятно тем, что подавляющая часть приехавших на уикэнд в Вудсток было нью-йоркской молодежью, желавшей пережить опыт «лета любви 1967», которое они пропустили. Вудсток и стал в сущности мостом передачи эзотерического опыта Хайт-Эшбери лета 1967-го для внешнего круга. Теперь не только избранные, но вся молодая Америка могла курить травку, закидываться кислотой, повторять мантры хиппи: make love, not war, и говорить вслед за Jefferson Airplane: «Посмотрите, что происходит на улицах — произошла революция!»

Народу на фестивале выступило действительно много (хотя многие и не приехали), почти все герои шестидесятых: The Who, Jefferson Airplane, Дженис Джоплин, Creedence Clearwater Revival, Джимми Хендрикс, Grateful Dead, Карлос Сантана… Правда, не многим было слышно, о чем они поют. Да и сами они едва ли воспринимали происходящее, как создание легенды. Легендой, повторимся, фестиваль стал постфактум.

И только потому, что настоящим чудом и огромным напряжением (мобилизовались и организаторы, и полиция, и медпомощь и даже армия) удалось избежать серьезных эксцессов. Две-три жертвы фестиваль, впрочем, все-таки взял: один умер от передозировки, второго, спящего, задавил трактор, говорят и еще об одном, упавшем с высоких конструкций. В сухом остатке, однако, Вудсток действительно оказался самым крупным, и, главное, мирно прошедшим фестивалем эпохи, чем и заслужил честь остаться запечатленной в истории «парадной иконой шестидесятых». Именно таким показывает его документальный фильм 1970 года, спродюссированный организаторами.

«Повсеместно признанный поворотный момент в истории популярной музыки», «определяющее событие для поколения контркультуры», — это можно услышать сегодня часто. Но, по-настоящему сущностных фактов, связанных с Вудстоком, думается, всего два. Во-первых, фестиваль показал, что к концу 1960-х философия контркультуры (расовое смешение, феминизм, секс, наркотики, духовность «эры водолея») действительно уже начала становиться молодежным мейнстримом. И второе – что эра хиппи подходила к концу. И не только потому, что совсем скоро вся Америка узнает о Чарли Мэнсоне… Вудсток стал прощальным салютом эпохи, которая умирала сама собой, и без помощи Чарли, истощив себя в наркотиках, наивных мечтах и бессодержательных бунтах.

Приближающуюся катастрофу явит уже следующий большой фестиваль в Альтамонте 6 декабря 1969-го. Роллинг Стоунз только-только выйдут на сцену в сгустившихся калифорнийских сумерках, и даже не успеют ещё отыграть свой великий хит Sympathy for the Devil, как между нанятыми для охраны порядка «Ангелами ада» и группой зрителей-негров вспыхнет драка, быстро перерастающая в кровопролитие и убийство. Фестиваль запомнится также многочисленными драками с мельканием ножей, кражами и угонами авто…

В это же самое время священные столпы движения, изнуренные физическим истощением и наркотиками, начнут падать, как подкошенные, один за другим: Брайан Джонс (1969), Дженис Джоплин и Джимми Хендрикс (1970), Джим Моррисон (1971). К началу 70-х количество наркоманов в США по данным министерства здравоохранения перевалит за 20 млн. человек… Вудсток догорал в пламени заката шестидесятых. Здесь когда-то Боб Дилан записывал свой «подземный блюз» и горны контркультуры трубили начало революции. Здесь же они протрубили ее отбой. Это не было изощренной задумкой организаторов, скорее – исторической рифмой Бога…

Владимир Можегов