Впервые картина из республики Саха не только была замечена киноэлитой, но и получила самую высокую оценку жюри – гран-при фестиваля «Кинотавр». Разбираемся, что это может означать. 

Водораздел между массовым и авторским кино в России проходит довольно четко, и это видно не  только на уровне проката, но, кажется, прописано, в ментальном коде (по иронии судьбы  обе грани кинематографа по отдельности российского зрителя не удовлетворяют: одну сторону как правило обвиняют в пропаганде, другую в чернухе). Тем не менее, иногда в индустрии случаются «прорывы»: что-то, что существовало всегда в тени, вдруг начинает подсвечиваться совершенно иначе, становится видимым, и наконец получает шанс громко прозвучать, обозначив новую эру. Так произошло в этом году с картиной из республики Саха «Пугало». Фильм якутского режиссера впервые вошел в конкурсную программу кинофестиваля и получил Гран-при. 

Особенно ярко это видно, если учесть, что Якутия регулярно поставляет самобытное авторское кино уже на протяжении двух десятков лет. Причем, диапазон этих картин весьма широк: от экранизаций местных авторов до хорроров или мелодрам. Справедливости ради надо оговориться, что якутское кино — частый гость на кинофестивалях, особенно местечковых, но вот то, что произошло на «Кинотавре» в этом году – оказалось действительно прорывом, по крайней мере для республики Саха. 

Фильм тяжелый, немного мрачный, но интригующий, повествует об отверженной женщине, обладающей даром целительницы, который, тем не менее, не спасает ее от участи изгоя. Сюжет, прямо скажем, довольно много где уже реализованный, вдруг получил статус открытия года. 

Конечно, как обычно это бывает, вряд ли открытие в мире кинокритиков найдет серьезный отклик в мире зрителей. Но сам факт того, что на такую картину не просто обратили внимание, но и оценили выше остальных уже говорит о совершенно новом отношении к кинопродукту. 

«Пугало» стало картиной, которая с одной стороны очень созвучна с оскаровскими хрестоматийными сюжетами (одинокий изгой, чудодейственная сила, холодность и отвержение обществом) хотите — проведите параллели хоть с  «Догвиллем» хоть с «Рассекая волны», в конечном счете эти сюжеты бытуют в коллективном бессознательном любого народа, так что список может оказаться бесконечным; с другой – эта поразительная черта российского в лучшем смысле провинциального кино – видеть, чувствовать и демонстрировать свои, не побоюсь этого затертого слова, остросоциальные проблемы, без страха и оглядки на то, что остальная часть страны, не говоря уже об индустрии, в упор их замечать не хочет. 

Невольно закрадываются крамольные мысли, уж не карантин ли так повлиял на перевес в российском кино? Смотрите сами, бюджеты сократились, съемки заморозились, о пост-продакшн речи вообще нет, в столице все сидят в по домам, сетуют на судьбу в личных аккаунтах инстаграм, а в это время где-то далеко-далеко в республике Саха люди продолжают жить обычной жизнью (то есть по сути выживать), да еще и сами изыскивают бюджет для съемок, организовывают своими руками съемочный процесс, при этом без труды соблюдая режим самоизоляции, просто потому что плотность населения в республике Саха несопоставима ни с одним, даже самым пустынным городом  Центральной  России. 

Вообще, когда в очередной раз на большой экран выплывает какая-нибудь непривычная, но очень российская картина мира, вокруг начинают говорить о том, какая Россия разная, и какое разное в ней способны снимать кино. С одной стороны, это очень грустно, и особенно отдает лицемерием, если вспомнить о том, что обычно у нас попадает в прокат.  С другой стороны, ну а что поделаешь, давно сложившаяся тенденция: две России – два кино, одно для кассовых сборов, другое — для фестивалей. Единственное, что может привести в движение этот заржавевший и, безусловно, ошибочный ход рассуждений — это появление нового типа кинопродукта, который выйдет на широкий экран, одновременно обратив внимание на самобытность «непарадного» кино. 

Если картина «Пугало» поможет хоть как-то изменить такое полярное отношение к кинематографу, и объединить как можно больше зрителей в единый лагерь, понимающий и принимающий разное кино – это уже несомненный прорыв для нашей страны, в которой огромное количество талантливых провинциальных режиссеров уходят из профессии, так и не находя свою аудиторию. 

Александра Маркус