В токсичном облаке чиновной халатности и всеобщего равнодушия 

         Ущербность управления страной наглядно видна в ситуации массовой гибели пчел, которая особенно отмечается с лета 19 года. И этот убийственный процесс охватывает регионы Поволжья и Центральной России: Башкирии, Марий Эл, Татарстана, Удмуртии, Ульяновской, Курской и Тульской областей. 

          На ресурсе News.ru писали, что масштаб проблемы настолько значителен, что может обойтись в триллион рублей. Но разве дело  только в деньгах!?  Стоит посмотреть на видео: вот они,  пчелки — полумертвые, контуженные — вяло ползают по траве. В улей подняться уже не могут. Возле ульев в траве их сотни… лежат, дергаются, кто-то уже еле шевелится, И так возле каждого улья. Еще живые пчелы мертвых выносят из улья, бросают вниз…     

      Проблема в том, что вопросами пчел сейчас занимаются редкие энтузиасты. Какой-то общей государственной политики и согласованных между ведомствами законов или инструкций не существует, власти лишь обещают что-то сделать, но ничего не решают в глобальном смысле, отделываются частностями. И все это длится уже не один год. В 2019-2020 годах случился массовый мор пчелы из-за обработки рапсовых полей. Кто-то из пчеловодов судился ради компенсации, но по большому счету все сошло с рук. И никто не поднял вопрос, что среднерусская пчела – это наше национальное достояние,  и охранять ее надо не меньше, чем амурского тигра. 

        На пчел идет тотальное наступление. На полях насекомых травят фермеры, в лесу – лесники, с шелкопрядом борются.  Куда пчеловодам деться из самих населенных пунктов – никто не может объяснить, как заставить пчел не летать над щедро обработанными ядохимикатами полями и лесами, если их жизнь – в полете?   

Пчел трудно спрятать. Если в лес увезти нет возможности, а если увезти куда-то подальше от него, на поля, тоже есть риск, что их обработают, и пчела отравится, что делать? Ехать в другой лес, где не обрабатывают — далеко бывает,  и к тому же место нужно брать в аренду заранее. Леса находятся в федеральной собственности, и чиновники Минлесхоза в той же Республике Башкирия боятся санкций за то, что не защищалось федеральную собственность.  Поэтому им дела нет до пчеловодов. К тому же в Башкирии начало интенсивно развиваться сельское хозяйство. В последние два года агрохолдинги, фермеры начали многие гектары засевать рапсом: выгодно продавать за границу. Поля с ним обрабатываются по 4 раза в год, и пчелам просто негде спрятаться. А тут еще из-за аномальных погодных условий всходы начала резко уничтожать капустная тля, и фермеры стали все заливать химией первого и второго класса опасности, нарушая технологии, дозировки. Немалое число фермеров не имеют агрономического образования и используют средства для обработки полей на свое усмотрение, а неопасные для пчел препараты менее эффективны при использовании. Но когда обрабатывали поля, пчеловоды, как партизаны, уходили в лес. А теперь и лес обрабатывают. 

        Пчел окружают со всех сторон – с одной стороны,  агрохолдинги, с другой  — лесники. В результате десятки миллионов пчел гибнут в Башкирии и в других регионах России. 

Сообщения от Минсельхоза звучат  в благостных тонах, мол, ну, что ж, одной из возможных причин массовой гибели пчёл могло стать неправильное использование пестицидов и агрохимикатов, например, поля могли обрабатываться днём без предупреждения пчеловодов. А могли и предупредить, добавим, но при обработке не рассчитали, к примеру,  силу и направление ветра, как это произошло, в частности, в одном из районов Башкирии: людям запретили выходить в лес, пасти скот, собирать грибы, ягоды,  лекарственные растения  до 25 июня 2021 года, — а погода внесла свои коррективы, ветер был такой силы, что ядохимикаты разнесло далеко от мест обработки, до поселков достало. К тому же аграрии, как уже говорилось, вполне  могли перейти на более опасные для насекомых химикаты. Такие действия возможны из-за повысившейся сопротивляемости вредителей старым средствам. 

         Советник главы Россельхознадзора А. Алексеенко поделился мнением с журналистами, почему в стране массово гибнут пчелы, и после этого был уволен. (см. видео ВКОНТАКТЕ)
В программе «Утро России» он рассказал о том, что с 2011-го года в России не регулируется использование пестицидов в растениеводстве. В результате любой сельхозпроизводитель может использовать эти ядохимикаты совершенно бесконтрольно из-за чего происходит массовая гибель пчёл …  В сообщении Россельхознадзора указывается причина увольнения с должности: «Причиной увольнения сотрудника, который ранее продолжительное время представлял центральный аппарат Россельхознадзора, послужило распространение в СМИ информации, отражающей несогласованную с руководством службы позицию».

         Значит, чиновники свои мнения обязаны согласовывать под страхом увольнения, а целые министерства свои действия не обязаны? Те же Минсельхоз с Минлесхозом хоть раз собрались на совместные слушания по поводу ситуации с потравами пчел? Ничего неизвестно об этом, зато Минсельхоз России советует, чтобы пострадавшие пчеловоды с помощью аккредитованных лабораторий точно устанавливали причину гибели пчел в каждом конкретном случае, и министерских чиновников не заботит, сколько усилий надо приложить пчеловодам, чтобы найти эти лаборатории, заплатить за исследования, дабы выявить очевидное: не сами по себе пчелки погибли, а из-за несогласованных действий ведомств,  из –за планов потравы, сделанных «на коленке». Да, составляют графики и с авиацией, и с наземными службами, а обработка идет с  нарушением  графика, и пчеловоды не успевают пасеки вывозить, вернее, они зачастую даже не знают об обработке. В итоге пчелы попадают под химию.

        Пострадавший пчеловод, из села Мраково, Руслан Сальманов говорит, в частности,  что предупреждение об обработке лесов 25–26 мая он получил и даже перевез пасеку на безопасное расстояние в 1,5–2 км, однако это не спасло пчел. По мнению Руслана, обработчиками не были соблюдены инструкции: «Должны были производить опрыскивание утром и вечером, в период покоя пчел, в безветренную погоду. Но они делали его до 12 утра. К тому же нарушали безопасное расстояние — обработка прошла приблизительно в 800 м от села Сунтангулово». По оценкам пчеловода, у него на пасеке к 2 июня пострадало 30% пчел. И 2 июня, когда на пасеки уже выехали с проверками, ситуация только усугубилась. 3 июня Руслан сообщил журналисту UFA1.RU, что все его 115 пчелосемей погибли. По его словам, около 200 пчеловодов подали заявление в полицию о потраве пчел в Кугарчинском районе. 

        Учтем еще вот что: тест на определение препарата, от которого погибла пчела, стоит 2-3 тысячи рублей на каждое вещество. Если смотреть на все по списку, надо умножать на несколько сотен. Или обращаться в прокуратуру, пусть там заводят дело, делают запрос к фермеру, чем он обрабатывал. Так что получить компенсации очень сложно. А мертвых пчел не оживишь… 

      Сергей Мулюков. вице-президент Межрегиональной ассоциации координации деятельности крупных пчеловодов, переработчиков и ученых, рассказывает, почему республиканские пчеловоды не могут получить компенсацию: « Потому что сам алгоритм ущербный. По факту очень сложно доказать свою правоту в суде. Никто из госструктур не взялся за то, чтобы разработать какую-то методичку, <…> унифицированный документ, чтобы пчеловод понимал, что он должен делать. Этим занимаются, к сожалению, союзы пчеловодов, то есть работа ведется на общественных началах… Чтобы собрать доказательную базу, нужно отвезти в лабораторию погибших пчел, так называемую биомассу – зафиксировать, какой действующий яд применялся. Это все наши лаборатории не принимают, мотивируя тем, что у них нет технических возможностей для исследования»

          А один из экспертов-ученых,  доктор биологических наук, заведующий лабораторией биохимии адаптивности насекомых Института биохимии и генетики РАН Алексей Николенко   констатирует: «С самолета обрабатывать леса, да еще над деревнями, это совсем садизм какой-то». При этом, по его словам, травить шелкопряда мощными инсектицидами – не единственный способ избавиться от него: «Варианты есть, я давно их предлагал. Есть научные разработки на эту тему, но, к сожалению, министерства не отреагировали, в том числе в Минлесхозе. Для этого нужны ученые, какие-то усилия, а тут им велели обработать, они обработали, отчитались и все. Я предлагал много разных возможностей, но это более тонкая работа, и это никому не надо».

         Вот где весь ущерб кроется и настоящая трагедия: цепочка солидарно-бережного отношения к стране, к ее природным богатствам и ее животному миру у нас нарушена, и это касается и населения, и власти, где все по своим кабинетам сидят, составляют планы, пишут законы, другие их принимают, а в результате – одни потравы да мор. 

         На что надежда, на кого? В Башкирии – на иностранных инвесторов, вроде бы объявились такие, предлагают помочь сохранить знаменитый бурзянский вид среднерусской пчелы, а медом собираются торговать на международном рынке. «Создадим в Башкирии производственную базу на 50 тысяч пчелосемей и первую в России лабораторию качества с международной аккредитацией, — поделился планами глава Башкирии Радий Хабиров. Но почему-то не вдохновляют подобные мегапроекты.  Есть в этой гигантомании что-то унифицирующее, механистичное. Утратится уникальный «ручной характер» деятельности пчеловода и  тайна улья. Строя планы с французами, жаль, не прочитал руководитель Башкирии удивительную книгу франко-бельгийского писателя Мориса Метерлинка, лауреата Нобелевской премии, «Жизнь пчел», может, по-другому бы взглянул и на то, что происходит с этими загадочными насекомыми в республике, и на свои упования на сохранение традиции пчеловодства в Башкирии с помощью дядей со стороны.   

           Согласно древнейшему мифическому преданию, сын Аполлона Аристей научил людей пчеловодству, и М. Метерлинк так пишет в начале своей книги: «Это странное маленькое существо, живущее обществом, управляемое сложными законами и совершающее во мраке удивительные работы, с незапамятных времен притягивало к себе внимание человека… В  этом месте, как и везде, где помещаются ульи, они придавали новое значение цветам, тишине, мягкости воздуха, солнечным лучам. Там как бы постигался праздник лета…».

          А пока пчеловоды на видео протягивают к людям  в мольбе сложенные горстями руки, полные мертвых пчел… 

                                                                                Людмила Лаврова