Рождение «сердечного согласия» между Россией и Китаем является одним из самых значительных событий XXI века и призвано формировать международные отношения сегодня и завтра. Две великие державы Евразии, связанные и руководствующиеся общей целью ускорения перехода мира к многополярности, достигли своего modus convivendi, смешивающего здоровую конкуренцию и стратегическое сотрудничество, основанное, в свою очередь, на взаимодополняемости и применяемое в широком спектре секторов и в ряде геополитических театров, особенно в Арктике и Центральной Азии.

Альянс Москвы и Пекина, во всяком случае, должен быть правильно интерпретирован: он был и остается тактическим, потому что служит условной цели: положить конец однополярности, – и станет стратегическим только в том случае, если две администрации не уступят всяким «макиавелли» и «киссинджерам» и, особенно если после достижения цели, они смогут и/или захотят увековечить нынешний modus convivendi. Есть и место, помимо льдов и диких степей Туркестана, где можно было бы предвещать будущее этого альянса. Африка.

Китайская инфраструктура и российские наемники

Взаимодополняемость – термин, характеризующий «сердечное согласие» XXI века в Центральной Азии, в Арктике, в Латинской Америке и в Африке. Китай инвестирует в стратегическую инфраструктуру, дарит стадионы и выдает кредиты, способные заставить Международный валютный фонд побледнеть. Россия помогает руководителям африканских государств справиться с хронической нестабильностью, отправляя военных консультантов и оружие, умело использует культурную дипломатию, информационную стратегию и свои достижения в области энергетики и горнодобывающей промышленности для того, чтобы заключать взаимовыгодные соглашения о сотрудничестве.

Россия и Китай не конкурируют в Африке, потому что, просто-напросто, между ними не может быть конкуренции. Китай является первым торговым партнером континента с 2009 года, когда он отобрал это звание у США, а также его первым кредитором, обладая 20% долгов африканских стран и может похвастаться беспрецедентными цифрами: товарообмен в 2019 году оценивается в 208 миллиардов долларов, по сравнению с той же Россией, чей товарооборот с африканскими странами в том же году составил 16,8 млрд.

Но приведенная выше картина не должна вводить читателя в заблуждение. Кремль точно далек от того, чтобы быть второстепенным действующим лицом и не иметь никакого значения в Африке, обладая первенством в торговле вооружениями: Россия является основным поставщиком оружия на континенте, выполняя ежегодно более трети поставок, — и в отправке военных советников и наемных солдат, которые присутствуют, по меньшей мере, в десяти странах, от Ливии до Центральноафриканской Республики. На сегодняшний день Россия может полагаться на растущие производственные возможности в аграрном секторе, который возрождается благодаря евроамериканским санкциям: экспорт продовольственных товаров в Африку превысил экспорт вооружений. При этом большую выгоду представляет исторический образ «антиколониальной державы» и исторически сложившаяся университетская дипломатия: в 2018 году в российских университетах обучалось 18 тысяч африканских студентов, что на 130% больше по сравнению с 2010 годом. Но приведенная выше картина не должна вводить читателя в заблуждение. Кремль точно далек от того, чтобы быть второстепенным действующим лицом и не иметь никакого значения в Африке, обладая первенством в торговле вооружениями: Россия является основным поставщиком оружия на континенте, выполняя ежегодно более трети поставок, — и в отправке военных советников и наемных солдат, которые присутствуют, по меньшей мере, в десяти странах, от Ливии до Центральноафриканской Республики. На сегодняшний день Россия может полагаться на растущие производственные возможности в аграрном секторе, который возрождается благодаря евроамериканским санкциям: экспорт продовольственных товаров в Африку превысил экспорт вооружений. При этом большую выгоду представляет исторический образ «антиколониальной державы» и исторически сложившаяся университетская дипломатия: в 2018 году в российских университетах обучалось 18 тысяч африканских студентов, что на 130% больше по сравнению с 2010 годом.

Что сохранит (или разрушит) их общее будущее?

В противовес тому, как это произошло с Центральной Азией, Арктикой, Балканами и социалистической частью Латинской Америки, квартете Боливия–Куба–Никарагуа–Венесуэла, между Россией и Китаем, похоже, не существует ни диалога, ни соглашения по Африке. Первая просто пытается не быть исключенной из нового соревнования за Африку, используя ценное наследие Холодной войны и репертуар, подобный советскому, в то время как второй пытается приобрести господство в части континента во имя реализации нового Шелкового пути.

Два разных проекта, российский и китайский, которые в данный момент ни встречаются, ни противоречат друг другу, рано или поздно могут либо совпасть, либо столкнуться. Потому что есть бесчисленное множество причин, которые могли бы заставить две державы сотрудничать или бороться друг с другом: от контроля над важнейшим регионом Сахель, посредством которого можно было бы оказывать давление на Европейский Союз и в котором России может понадобиться помощь Китая для борьбы с конкуренцией, до господства в Центральной Африке, регионе, богатом природными ресурсами и привлекающим особое внимание ведущих держав земного шара, а также при нарушении границ сфер влияния, красных линий, которые могут быть сформированы, например, разрушительным ростом китайцев на рынке вооружений или вступлением русских в сектор крупной инфраструктуры.

Сектора и регионы, упомянутые выше, станут тщательно и постоянно контролироваться Западом, потому что именно в них будет разыграно будущее новой гонки за Африку, а также проведена новая ось Москва-Пекин.

Антонина Марченко,
международный обозреватель и собкор. в Европе