Смерть по халатности…

Мы не понимаем, что больны. Всем обществом. Больны равнодушием, бессердечием, нравственной глухотой… Отсутствием эмпатии (сопереживания) и культуры человеческих взаимоотношений. И никакая, даже самая эффективная реформа здравоохранения нам не поможет. Не спасет от морального одичания формальный крестик на шее…

Не хочется верить в это, но, возможно, так проявляется феномен эйфории, сопутствующий смертельному заболеванию: мы почему-то пребываем в уверенности, что если вся наша жизнь, каждый шаг будут регламентированы административным и уголовным кодексами, то есть, законами, мы чудесно преобразимся и сами собой исчезнут многие отрицательные явления, которые охотно, с публицистическим жаром клеймят СМИ и разного рода активисты-общественники.

Потрясающий фильм сделал знаменитый режиссер под названием «Нелюбовь» — жесткий приговор атмосфере, царящей в семье и, шире, в российском обществе. Не всколыхнулись, не задумались, фильм обозвали очернительством и постарались забыть. Естественно, бессчетные «Елки» или «Бабушка легкого поведения» куда веселее, а главное – не требуют никакой рефлексии, думать не надо. Живем под лозунгом «не грузи»!

Как это прекрасно душно, а главное, необременительно для собственной совести, решать все проблемы, уповая на законы. Жертвуя своим временем (а оно — единственная невосполнимая ценность), подавать в суды на обидчиков, судиться до посинения за неправомерно наложенный штраф, за превышенный счет на вывоз мусора, за возможность уесть соседа с его вонючим мангалом на садовом участке и т.д. и т. п.

И вдруг в информационное поле, где оживленно обсуждаются истории «элитных любовников», чиновников-коррупционеров, фигурантов «московского дела», претендентов на будущее президентство в России, очередное судьбоносное постановление правительства, встреча Путина и Зеленского, врывается тихая информация из Удмуртии. Хоть кто-то услышал в этой тишине гром?

В городе Можга (два телеканала, три газеты, среди них — «В кругу семьи», два православных прихода, мечеть, три религиозных общины) мать-одиночка внезапно скончалась в своей квартире рядом со своим ребенком с тяжелой формой ДЦП. Так 13-летний мальчик остался наедине с мертвой мамой. Помимо церебрального паралича мальчик страдал эпилепсией и не мог говорить… Беспомощный ребенок, мучаясь от голода и жажды, пытался звать на помощь, но соседи не обратили внимания на шум в квартире. Ему как-то удалось выбраться на коляске на кухню, мальчик сумел открыть кран, чтобы попить воды, но выпал из коляски. Вода наполнила раковину, перелилась через край и затопила кухню. Так он и лежал на полу в воде, молчаливый, беспомощный… Что чувствовал, о чем думал в свои 13 лет этот ребенок, медленно умирая? Плакал? Силился хоть как-нибудь издать какой-то звук? Дети с подобными заболеваниями интеллектуально сохранны, они не лишены чувств и переживаний… Он все понимал и постепенно начал сознавать свою обреченность… Лежать в воде становилось все холоднее и холоднее… Квартира находилась на первом этаже, поэтому никто не заметил, как вода начала затапливать подвал.

Так прошла неделя!! Ребенок умер от переохлаждения. Тела матери и сына обнаружили вечером 6 декабря, когда в 18 часов 10 минут в оперативные службы поступило сообщение от педагогов, проводивших учебные занятия с мальчиком, о том, что в течение нескольких дней женщина не открывает им дверь квартиры. Значит, все-таки приходили? И ничего не насторожило, не обеспокоило душу?

Наконец, при вскрытии двери в квартире были обнаружены тела женщины и ее сына. В последний раз их живыми видела родственница 30 ноября. По предварительным данным, смерть ребенка наступила около суток назад. Его мать скончалась около недели назад…

Государство проявило оперативность и свое слово сказало, разумеется, в рамках законодательства: «После смерти 13-летнего мальчика-инвалида и его 51-летней матери в городе Можга, Удмуртия, Следственный комитет возбудил уголовное дело о халатности, повлекшей по неосторожности смерть человека (часть 2 статьи 293 УК). Подозреваемых в нем пока нет.

Из словаря: «халатность»: — наплевательство — небрежность — невнимание — невнимательность — нерадивость…

А кто обратится к людям? К соседям, родственникам, к социальным службам? Будет ли хоть теперь, после этого многодневного ужаса, пережитого лежащим в холодной воде беспомощным мальчиком, сказано свое веское слово нашим обществом? Или опять никаких выводов не будет сделано, подтверждая диагноз, что в отечестве нашем атрофированы чувства сострадания и солидарности? Зато торжествует наплевательство! Разве не летальный это диагноз, господа!?
Верх цинизма и нравственной глухоты — реакция Детского (!) омбудсмена Удмуртии Ольги Авдеевой, которая заявила, «что семья не состояла на учете как неблагополучная.

Да, термины иностранные, мы, похоже, усвоили и даже привыкли к ним, ввели в оборот…. Омбудсмен… Но что такое с точки зрения «Детского омбудсмена» семья неблагополучная, как там это определение в законе прописано? Где папаша пьет и бегает с дубиной за матерью и детишками? Так ударим по таким явлениям законом о «семейном насилии»…, запретительный ордер введем… Глядишь, рассосется! Мать «гуляет», и дети сутками находятся без призора ? Социальные службы на страже: определят ребятишек в детский дом. Все по закону. А, значит, по созданной нами же бездушной схеме, куда рьяно пытаемся воткнуть сложнейшую сферу человеческих отношений и бед.

Как сюда вписываются учителя, протокольно приходившие к мальчику или равнодушная родственница, не обеспокоенные закрытой дверью? Как быть с семьей в этой схеме, где далеко не молодая мать-одиночка тянет на себе сына, тяжелого инвалида?… Сколько их, подобных семей в разных регионах? Есть такие – не цифры! — поименные списки в соответствующих службах? Все ли подобные семьи окружены особым вниманием и заботой социальных служб и омбудсменов?

Важно: именно особым вниманием, так как жизнь такой семьи невероятно трудна во всех отношениях.

Теперь, задним числом, зашевелились все: глава Удмуртии Александр Бречалов поручил председателю правительства региона и уполномоченному по правам ребенка разобраться в обстоятельствах трагедии. Свои проверки начали также в прокуратуре и Министерстве соцзащиты республики, а в правительстве региона ситуацией занялся специальный штаб под руководством премьер-министра Ярослава Семенова.

О реакции гражданского общества, тех же общественных организаций родителей, волонтеров социальных служб, религиозных организаций, не слышно. Будут ждать наказания по закону подозреваемых в халатности?